Пустынь

Изображенные на досках отражения, люстры, затылки и шапки могли бы быть прочитанными как бесплотная шелуха репродукций, когда бы не специфическая телесная, материальная подача работ. Напоминая своей малостью и фрагментарностью «иконки» виртуального мира, эти лоскуты повседневности изготовлены по технологии русских икон (написаны яичной темперой на досках с меловым левкасом) – и тем самым оказываются неожиданно плотными и тяжелыми. Их телесность утрирована резким несоответствием формы воздушного змея и материала – досок на перекладинах с дубовыми шпонками (чтобы дерево не деформировалось от влажности). Сложные формы досок, прежде всего, хранят в себе память традиции освоения высших сфер, эти «змеевидные» лекала-конверты за сотни лет совершенствования стали формой послания, тем идеографическим письмом, которое сложилось у человека умелого при обращении к метафизике. «Я создаю вещь, своим присутствием воплощающую в себе материальный опыт обращения человека к небу – cosa mentale человека», - говорит художник.