Без названия

С начала до середины 2000-х годов в искусстве Юрия Никифорова, уже тогда получившего прозвище «Полковник», происходила пластическая и смысловая трансформация. Художник и до этого времени не боялся ни экспрессии, ни брутальных материалов, ни большого формата, ни больших тем. Однако, «центр тяжести» в работах того периода стал смещаться от решения пластических задач и поиска выразительного жеста к трансляции социального и экзистенциального недовольства, тревоги и несогласия. Поролон, провода, волосы, грязь, окурки, ржавые болты, жир, гипсокартон, гнутая арматура, вата не просто дополнили изобразительный арсенал художника, разнообразили набор фактур и увеличили абстрактную выразительность. Они придали произведениям неприятную и опасную тактильность, настойчиво напоминая о тяжелом и болезненном существовании, происходящем за пределами внимания художественного сообщества.

Глядя из сегодняшнего дня, нельзя отделаться от ощущения, что время «догнало» работы Полковника. Сейчас, в совершенно другой ситуации, напоминание о хтонической, мрачной подоплеке жизни, о приватности и уюте, которые могут быть одним агрессивным жестом вывернуты наизнанку, о травмах, разрезах, разломах и мучительном акте прозрения не выглядят обиженным пассивно-агрессивным ворчанием, выплескиванием излишков психической энергии в неподобающем месте и навязчивым выбалтыванием собственных внутренних и профессиональных проблем. Тревоги и боль сегодняшнего дня опознают себя на ощупь в работах Юрия Никифорова, а радикальные и силовые способы «восстановления поверхности» и стяжки краев шва, предложенные художником, выглядят жестом сурового милосердия и дарят надежду.

Текст: Александр Дашевский